Публикации и медиа

SILENCE KIT - независимая тишина

Несмотря на довольно скудную историю отечественной независимой музыки (в плане звёзд, разумеется), SILENCE KIT — группа легендарная. Начав деятельность в начале двухтысячных, группа подняла знамя пост-рока, причём подняла на очень приличную высоту. Пост-рок с тех пор в стране прижился, появилось несколько достойных команд, кое-кто успешно ушёл на экспорт, а иностранные группы инструментальных жанров ездят в страну ежеквартально. Статус, к счастью, в независимой музыке мало что значит, поэтому группа поддерживает свой modus vivendi: даёт несколько концертов в год и совсем не спешит с новыми релизами, предпочитая довести всё до ума долгой шлифовкой и полировкой. Поэтому наша презентация сингла Triumph of the Light тоже вполне в стиле группы — почти через полгода после выхода. Беседа наша состоялась ещё осенью, но по различным причинам обнародовать её стало возможно только сейчас.

SILENCE KIT можно увидеть в воскресенье, 3 февраля 2013 года, в клубе Б2 на презентации нового альбома группы IWKC.

• Борис Белов — гитара
• Фёдор Дмитриев — гитара, вокал
• Сергей Богатов — бас-гитара
• Евгений Франкевич — гитара
• Сергей Болотин — ударные

• vk.com/silencekit
• www.community.livejournal.com/silence_kit/
• www.lastfm.ru/music/Silence+Kit
• www.facebook.com/SilenceKit
• ru.wikipedia.org/wiki/Silence_kit

Интервью с Сергеем Богатовым

— Я прочитал в Википедии офигительную статью про Сайленс Кит, я только не знаю, кто её написал

— Это писал знаешь кто? Данила из «A Rifle Surprise». Мы вместе её поредактировали, литературно обработали, потому что он принципиально игнорировал знаки препинания и всё в таком роде. Мне потом звонит Боря — у него как будто мания преследования началась, говорит: «Я прочитал в Интернете, на Википедии, там написано про нас всё, написано даже то, о чём не знает никто!» Я ему объяснил: «Успокойся, всё нормально, тебе же нравится, что такая большая подробная статья?» — «Ну да, в принципе, нормально...» По-моему, нормально получилось...

— Вообще отлично. Я перед выходом её прочитал, прямо зачитывался.

— Ну сейчас последние года там уже я дописываю новости. Мне уже предъявили, что статья неэнциклопедична и нарушает какие-то очень строгие требования.

— Я так понимаю, что ты не с самого начала там, в Сайленс Кит

— С начала!

— Вообще с самого начала?

— Да. Вот нас трое как раз таких: я, Боря и Федя.

— Боря играл в...

— Dairy High

— Федя в...

— Тоже в Dairy High. Федя был гитаристом и Боря был гитаристом...

— То есть у них СК был таким сайд-проектом?

— Они его давно хотели сделать. Не хотели играть брит-поп, хотели играть инди-рок пэйвментовский (Pavement, прим. Ред.), а я так понимаю, что Саша, который вокалист Dairy High, не хотел играть инди-рок пэйвментовский. И как только Саша отвалил, сразу — раз! Есть тема! Я-то, когда пришёл на первую репу, думал что я в Dairy High пришёл. То есть такой из себя — всё, поиграл новые песни — мне нравится, клёвые, уже прицениваюсь, как старые разучивать, ну надо же и их играть... И тут Боря с Гришей (Алексаняном, барабанщиком, прим. ред.) — Ну чего, как договорились? Сайленс Кит... Я думаю: «Что за подстава? Какой ещё Сайленс Кит, вы чё?» А потом прикинул, думаю, в принципе зачётно, так бы я был семнадцатым басистом Dairy High, а тут — один из основателей Сайленс Кит, типа того... Ну и название — песня Pavement, всё круто, отлично.

— То есть за образец взяли Pavement?

— Да нет, просто ты же понимаешь, это прикольно — приходишь в клуб и такой о! Сайленс Кит. То есть если ты любишь Pavement, то думаешь — о! Это ж, блин, Pavement!

— То есть ты хочешь сказать, что Dairy High на тот момент была популярная группа?

— Ну наверное... Да нет. Ну вот вся тусовка Кризис Жанровская была популярна. Blast, Олег Бойко (Mother’s Little Helpers), вот все они были одной такой тусой. А мы были, группа, в которой я играл, таким инди-роком жёстким. То есть мы года два репетировали, никуда не выходили, джемы по два часа устраивали и думали, что мы такие одни в Москве, никто не играет такое. И потом раз — Илья Зинин появился.

— Зинин с Вербой?

— Нет, у них была ещё группа Отчуждение в своё время (Isolation, по песне Joy Division), и вот это ещё... indiemusic.ru, сайт такой был, на котором все музыканты сразу пересрались. Дима Полищук (Босх с Тобой, а тогда ещё Пилоты в дыму), вот эта вся тусовка. Ну, мы вроде как такая туса, Sonic Youth Party сразу устроили... Мы такие: О, мы не одни! Но мы в своей группе быстро разосрались. Причём, кроме шуток, у нас был Андрюха, который пел. Он пел очень плохо. Реально пел тупо плохо. Ему все говорили, что у него плохой голос и дурацкие тексты. И нам всегда удавались инструменталы. У нас было, когда мы играли, половина песен нормальных, половина — инструменталы. И я думаю — надо играть без вокала. А почему бы и нет? А там оказывается, уже всякие Mogwai уже играют вовсю. Ну это уже 2000-й год.

— То есть у нас прямо параллельное развитие шло?

— Ну если Mogwai послушать, у них первые песни тоже... Стюарт что-ли поёт... Блеет: «а-а-а!» Ну то есть, видимо, голоса там нет ни у кого, не заморачивались особо...

— А первый альбом Mogwai когда вышел?

— В 97-м.

— А название «пост-рок» оно когда возникло?

— Да хрен его знает...

— Откуда оно пришло? Почему «пост-рок»?

— На самом деле пост-рок в книге Алексея Козлова ещё фигурирует. Там описывается, что он сделал «Ассоциацию пост-рок», джазовую, в конце 80-х. Ха, получается, название из России пришло. Или Pixies тоже пытались так обозвать, много всяких вариантов в общем. Вообще сейчас пост-рок обсуждать глупо как-то.

— Вот ты говоришь, что вы два года только репетировали...

— Нет, это было в моей прошлой группе. А в Сайленс Кит мы наоборот — месяц порепетировали, сразу записали альбом и сразу концерт сыграли.

— Вот этот альбом...

— Со шлюзом, да. Ну тогда это был отчасти как раз Pavement, как раз инди-рок

— А потом, после первого альбома вы поняли, что песенки это не ваш путь и вы начали «пилить».

— Ну да, наверное, как-то это всё шло своим чередом... Ты же играешь как? Слушаешь что-нибудь, Godspeed (Godspeed You! Black Emperor — прим. ред.), думаешь, «А чё блин, я тоже так могу», ну вроде того. Естественно, так же не получается, чтобы один-в-один...

— Когда был в моде пост-рок, в середине 2000-х, вы старательно от него открещивались: «Мы не пост-рок». Сейчас, когда пост-рок вышел из моды, вы говорите, что «Мы теперь тогда пост-рок». Почему такое отчаянное желание быть не модным?

— Да хрен знает. Понимаешь, нам всегда по башке давали. Одни люди говорили «Какой они нахрен пост-рок? Это не пост-рок!» Другие говорили «Да это нахрен гребаный пост-рок!» Понимаешь, как мне кажется, пост-рок... Когда просто играют инструментальную мелодию — это не пост-рок, наверное. Чисто музыкально мы не «чистый» пост-рок. Я всегда любил разный прог, Yes, King Krimson, такого плана. И ещё любил разный панк, типа Undertones. То есть в музыкадбном смысле мы не пост-рок. А вот в смысле какого-то отношения, в смысле — разбитые пейзажи, дом какой-нибудь разрушенный, — это как раз всё пост-роково.

— Как я понимаю: к пост-року можно отнести инструментальные пьесы, когда альбом состоит из трёх песен двадцатиминутных, каждая песня как отдельная пьеса. Саундскейпы с большим количеством гитар. Как только появляются клавиши — это становится прогом, если нет клавиш — то это пост-рок.

— Лично я всегда считал, что пост-рок по ощущениям — это что-то такое религиозное. То есть, в идеале, если ты в пост-роковой группе, то вы такая маленькая секта. Не Pussy Riot, конечно, но такие все «мы против всех, все против нас». Ну не против всех, но у нас такая маленькая община, мы сами по себе.

— То есть ты считаешь, что есть какая-то идеологическая подоплёка?

— Ну как у каких-нибудь катакомбных христиан. Ну не обязательно религиозная. Может, даже какая-нибудь сатанинская или агностическая. И в этом смысле мы, наверное, пост-рок. Это я так считаю. А почему говорили «не пост-рок» — потому что нас хотели связать с группами, которые не так, как мы, относятся к жизни. Без обид: я очень хорошо отношусь к Мункейкам (Mooncake, прим. ред.), но у них вообще другой подход абсолютно. У них... Поп-группа, короче. Они делают всё правильно, как положено делать, по канонам: первый альбом как демо, второй альбом получше, unplugged, сейчас у них будет альбом на крутой студии, со струнной секцией, потом ремиксы...

— Получается, для вас более важен был свободный режим. То есть поп-группой вы как не хотели, так и не хотите становиться?

— Ну конечно... Я вообще, кстати, я недавно подумал: поставят мне конкретный выбор — либо твой ребёнок, либо твоя группа — наверное, понятно, что я выберу. И я никогда не хотел, чтобы у меня был такой расклад: «Извини, доча, но я должен ехать на три месяца на гастроли». Это, наверное, круто уезжать на три месяца на гастроли, но не для меня.

— Ну это сейчас, когда у тебя дочь есть. А если бы тебе такой выбор поставили пять лет назад?

— Ну пять лет назад я бы сказал, что я не хочу просыпаться и думать «блин, опять на репетицию надо тащиться!» и репетиция с десяти до четырёх, что бы это не было рутиной.

— Это у тебя, а у ребят? Может, кто-то из них хотел, чтобы вы сутки напролёт репетировали, а вы говорили ему, мол, иди на фиг, мы хотим погулять? Или у вас у всех было такое примерно отношение?

— Ну, люди притираются ,наверное, со временем. Да нет, играть мы готовы. Но нет такого, что вот, у нас контракт, мы должны отработать программу к такому-то времени. Предыдущий альбом у нас вышел в 2007-м, а новый альбом у нас полгода как записан. Сейчас мне файлы должны отдать на сведение. И всё так идёт неспешно... Никто не дёргает, не заставляет... Сам всех дергаю и заставляю.

— И при этом вас всё устраивает.

— Ну, меня — да. Ну, конечно, хотелось бы, чтобы это совсем не превращалось в разгильдяйство. Но тут уже... Ну у нас был наверное шанс как-то продвинуться, но мы даже и не пытались по-моему.

— У вас был какой-то период, вы ездили в Латвию...

— Нет, это уже более позднее, мы сами пробивали концерты, сами договаривались, ездили. А вот был период, годы 2004-2005, когда был альбом Pieonear, и что-то нас стали везде приглашать — и на Пикник Афиши, и туда, и сюда... Наша вершина — это когда на Пикнике Афиши в нашей гримёрке сделали склад алкоголя. И всё — это кончилось тем, что нас выгнали оттуда. Мы открывали бутылки, пивом обливались, коньяк пили... Это было реально такая рок-н-ролльная вершина. Сейчас у нас за последний год очень сильно всё поменялось: Боря закупился гитарами, то у него была одна гитара, она всё время падала. Теперь у него их четыре (уже пять — примечание мое). Аппарат, усилители, свои кабинеты. Теперь я прихожу на репу, достаю свой стек, подключаю бас... Уже не приходится на репетиции в чужой убитый аппарат играть... Мы помещение снимаем на Новослободской. Приходишь, играешь, звук знакомый, хороший... В эту сторону всё повернулось.

— А как-то меняется техника, электроника. Я помню, что на концертах в 2004-2005-м году было много-много коробочек в цепи, а сейчас?

— И сейчас, так и осталось. А дома ещё залежи примочек. Одних перегрузов у меня штук пять разных.

— Не придумали ничего другого?

— На самом деле тут всё немного хитрей. Теперь, к примеру, более крутые провода соединяющие. Провода Klotz, джеки Amphenol. Армяне на ВДНХ паяют, круто делают (вот блин реклама — прим. С.Б.). В них минимальные потери по звуку... В общем, крутые провода, крутой инструмент... И вот я думал, что это всё смех, шутки, но это реально работает. Боря себе купил провод питания для усилителя с каким-то диким сечением. И говорит такой: «Вау! Всё, звук в 10 раз лучше!». Да, скажете, это какое-то старперство? Но что нас оправдывает — мы же не играем такой рок-н-ролл с банданами...

Я думал, сейчас всё изменилось. Когда мы записали сингл, весной, я думал «Попёрло!» Пишут на почту, что, мол, приглашаем вас на телеканал Москва-24, приглашаем сыграть на канал Дождь. Мы такие «Всё, готовимся!». Потом пишут: Нет, администрации канала Дождь не понравилось, неформат. Москва-24 вообще сказала «Как такую музыку демонстрировать, кому такое включать?» Мы не расстроились, просто, ну всё как всегда — облом :)

— В принципе, как раньше, так и сейчас.

— Раньше говорили: «Погодите, ребята, это ПОКА ЕЩЁ неформат!». А сейчас говорят: «Это УЖЕ неформат»... Ну сейчас мы альбом сведём... Ещё никак не определимся, как его выпускать. Конечно, хочется сделать коробочку. Но с другой стороны... Есть вот шесть вещей, можно сделать просто три сингла и выложить в интернет. Тоже вариант.

— А про винил не думали?

— Мне кажется, что это глупо, потому что мы записываем всё на цифровой технике. Смысл-то? Я понимаю — на плёнку записал, потом на винил перевёл... (на самом деле многое изменилось, и сейчас винил для нас самый каноничный вариант. Это действительно ВЕЩЬ, которую надо беречь и ухаживать за которой. Не сувенир, а подарок).

— А на плёнку записать не хотите?

— Ну мы уже записали всё в компьютер:).

— А новый материал?

— Новый да, который ещё пока не написан, надо все эти варианты продумывать.

— Depeche Mode вот в принципе электронная музыка, но вот у них спрашивают, как у вас получается такой звук? Они говорят, не стесняйтесь, используйте хорошее оборудование, записывайте на плёнку...

— Или как у них, я читал, вместо того, чтобы делать ревер какой-то, они записались под мостом. Мы вообще хотим следующий альбом записать так, чтобы играть всем одновременно. Мы как-то всегда: «Нет, у нас не получится, мы не так хорошо играем...» Я же просто на репетицию приносил плеер COWON, ставил, он хорошо записывает. Прихожу, слушаю, думаю: «Прямо хорошо сыграно, какие-то мелкие детали есть, реально можно записаться всем, потом подписать что-то, добавить». (ещё дополнение — уже попробовали так записаться, получается неплохо. Просто сохраняется настрой какой-то - прим. С.Б.).

Мы вообще-то понимаем, что мы сейчас не самая модная группа

— Ледовский играет в Наркотиках, ему нравится. Наири играет в Pompeya. Ему там тоже, судя по всему, нравится. Франкевич играет в S3P.

— Мне, кстати, первый альбом «Pompeya» не понравился (Tropical — прим. ред.). Мне Наири обещал его подарить, не подарил. Там одна песня, которая мне действительно понравилась. Меня просто доконал этот типа расслабон... Причём я не представляю музыкантов играющими. Если их не знать, они мне представляются такими гавайцами или карибцами в белых штанах, расслабленные, на краю бассейна... Но не с бородой, не в клетчатой рубашке.... Если бы они сделали одну такую вещь, одну более, как их ранние, более инди-роковую, было бы более динамичный альбом. Получилось так просто какой-то карибский поп.

— Мне кажется, у них просто цель была такая. Самый выигрышный трек у них был Chineese, на который они клип сняли, благодаря которому их, собственно, узнали. Вот они и решили в этом ключе работать.

— Ну может быть. Но это не их.

— Мне показался этот альбом из прошлогодних (2011) одним из самых крутых русских альбомов.

— Я не спорю, он дико круто записан. Там правильный звук баса. Вот именно слышно, что там Precision (Fender Precision — прим. ред.) играет. Но... Просто... Великое рок-н-ролльное надувательство. Надеюсь, Наиришка всё это не узнает...

— Франкевич играет в Тайнах Третьей Планеты...

— И у Феди есть проект — Cetus Project. Там такой злостный эмбиент. Федя думает, что он монах такой, играет в капюшоне чёрном.

— В общем, у всех есть какие-то сайд-проекты, а у тебя есть проект «семья», я так понимаю?

— Ну это же не музыкальный проект! Нет, семья у меня всегда была семьёй и наоборот, когда у меня родился ребёнок, у меня дополнительный стимул играть появился. Может быть, хочется, чтобы дочка подросла и видела всё своими глазами. Может, на концерт кого-нибудь притащил бы.

— То есть у тебя происходит некая синергия семейной и музыкальной жизни. Не мешает одно другому?

— Нет. Наоборот, как будто бы помогает. Мне даже интересно было, берёшь гитару поиграть, а дочка плясать начинает.

— То есть твои амбиции в принципе удовлетворяются полностью?

— Да! Практически, наверное, я являюсь счастливым человеком!

— С лейблами вы связываться не хотите?

— Мы вообще в своё время чуть не подписались на лейбл. Речь шла уже о том, что мы переиздаём все три наших первых альбома, уже сделали специальное оформление переизданий, получили контракт, договорились обо всём и... он (хозяин лейбла) просто перестал брать трубку телефона. Это было года три назад, ещё с Ледовским. Лейбл Sound Age. Человек сказал, что ему нравится музыка, что он дикий фанат, что он хочет это нправление развивать... Речь уже шла о подписании контракта. Мы дико запарились, я лично посидел, прочитал все Гражданский Кодекс, лично исправил кучу косяков в контракте. И всё — всё понравилось, всё подписываем, и тут он перестаёт брать трубку. Ну мы в конце концов просто забили на это, ну не хочет человек, чего уж там.

— Ну это понятно более-менее. Сейчас можно по пальцам пересчитать тех, кто продолжает выпускать диски.

— Так у нас была определённая договорённость с RAIGом. Мы с ним говорили года полтора назад, но сам альбом-то ещё не представили. Но что-то RAIG, RAIG. Федя сразу заныл, RAIG что он захочет делать своё оформление... Ну сейчас, вот будет сведение окончательное, будем думать...

— Ну кстати они тут выпускали IWKC, ребята полностью делали оформление сами. А буржуи не интересовались?

— В своё время интересовались, были какие-то намётки... Даже не знаю, почему у нас это всё не двинулось... Но скорее всего мы просто не такие люди, которые подпишутся на чей-то карманный лейбл, полочный лейбл, или компьютерный лейбл, где чувак весь лейбл на компьютере хранит. А потом говорить, мол, мы выпустили альбом на американском лейбле... Смысл?

— Ну да, есть российские музыканты, которые подписываются на иностранные лейблы, но я от них слышу не самые хорошие отзывы...

— Да все в общем-то понимают, что если уж ты подписан, то должен быть подписан, условно говоря на SUB POP. Или, там, Matador.

— Сколько человек вы максимально собирали на концерте?

— Не знаю... Ну максимум мы играли перед пятистами человек. На каком-нибудь разогреве Piano Magic.

— А если брать, например, AVANT 2005?

— А, ну это да.

— На скольких Авантах вы в итоге играли?

— Не знаю... Штуках на пяти, наверное. Пять-шесть, наверное, так... Я уже сбился со счёта...

— Был такой момент, когда вас не позвали на очередной Авант. Как-то вы на это прореагировали?

— Мы не обломались. Ну сколько можно? Наоборот, Макс (Сильва-Вега, прим. ред.) сказал: «Приходите!». Я не приходил, правда, я уезжал отдыхать, но остальные приходили, тусовались. Ну сколько можно одной группе играть каждый год?

— Вы играли что-то вроде четырёх лет подряд?

— Да. Причём последний Авант был уже такой... Не самое лучшее выступление. Потом был зимний Авант, где Аня, моя жена, помогала в организации. (2009, c Яном Тирсеном) Вот там хорошо сыграли. Было холодно правда.

— Да, было очень холодно, причём внезапно.

— Я до сих пор вспоминаю эту фразу со сцены: «Я так рад, что столько народу на улице!» — это когда Макс вышел на улицу и увидел очередь на вход... Прозвучало двусмысленно.

— Там было действительно очень холодно, а большинство народу пришло на Яна Тирсена и вообще не предполагало, что будет какой-то фестиваль, пришли на гламурную вечеринку, я встречал там девушек в коротких платьях и чулках...

— Это на самом деле был первый фестиваль, в котором я поучаствовал. Аня его помогала организовывать, а я помогал Ане. Соответственно я видел всю эту изнанку, и я конечно с тех пор понял, что не то, что Максу, а вообще каким-то организаторам ничего больше не захочу предъявлять относительно косяков на фестивале. Потому, что видишь, откуда они берутся...

— Это да, полезное такое свойство участникам процесса побывать в шкуре друг друга.

— ... Когда общались с волонтёрами, я помогал ходить кого-то встречать... каких-то журналистов запускал... кончилось всё тем, что где-то в пол четвёртого [ночи] мы с Максом мешки с мусором оттаскивали. И всё, он уехал с Дашей, а мы увезли Леру. Я так пришёл домой и — бах! — рухнул. Ещё и сыграл в этот же день на фестивале. Ну это было... Мне понравилось. Было интересно.

— А вообще ты следишь за музыкальной картиной?

— Ну я за ней вообще никогда не следил по большому счёту. Вот сейчас мне в плейер попадают альбомы крутые 2010 года. То есть такое ощущение, что если альбом прожил сейчас два года и всё-таки попал в плейер, то это уже неплохой альбом.

— И что это было?

— Ну это группа Torche — это такой тяжёлый рок. Потом The Joy Formidabe. Не нравится мне правда звук этот пластиковый, песни просто хорошие. Ещё мне понравилась группа Wild Flag. Я смотрел клип, блин, думаю, знакомая тётка на гитаре. Читаю на Википедии, там одна девка из Sleater-Kinney, другая из Helium. А так, чтобы всё хватать, пытаться всё охватить, всё услышать — я даже не пытаюсь. Столько музыки — ну куда. (Сейчас заслушиваюсь альбомом старичков Polvo, "In Prism", 2009. Вот идеальная гитарная работа, арт-рок шумовой эры. Хотя как старички? Мои ровесники, просто группа уже давнишняя, с 91-го года играет).

— А откуда ты берёшь музыку тогда?

— Ну вот дома читаю Facebook. Кто-то клип выложил. Вроде гитара интересная. О, ну-ка, дай включу — о, прикольно.

— То есть из фейсбука?

— И не из фейсбука, скорее «из интернета». Конечно, такого нет, как раньше — встречались в метро, обменивались дисками, болваночками переписанными.

— Или когда тусовки были с сайтами, форумами...

— Да, да, форумами, все друг другу рекомендовали. Мы с Борей созванивались, мне Боря реально говорил «послушай то», на репу приносил пачку дисков, «вот, послушай!», я ему давал другую пачку... Сейчас ничего этого нет, сейчас это гораздо быстрей. Написал в интернете, клип выложил. Может быть, двум человекам понравилось.

— А у вас нет никакого официального видео?

— Прямо так Официального нету, мы до сих пор думаем. Упираемся в то, что все идеи они уже у кого-то были.

— Позвать там того же Павла Руминова?

— Ну, Паша ,он в своём живёт мире...

— Ну реально, позвать какого-нибудь видеохудожника, не обязательно ведь чтобы он вас снимал.

— Честно говоря, мне иногда хочется тупой клип, чтобы тупо сняли нас. В таком шугейзовом виде, в полосатых свитерах, всё такое размытое немного...

— Или как Pink Floyd в Помпеях

— Нет, как My Bloody Valentine, что-то в этом роде. Не знаю. Мы что-то думаем.... Мы думали, что у нас никогда не получается фотографироваться. Ну не получается и всё. Тут вот ездили в Липецк. Раз — такое клёвое поле — слева гречка, справа овёс растёт. И мы так пофотографировались, такие фотки получились отличные! Само всё получилось. То есть мне кажется, что и с видео у нас как-то так получится. То есть оно такое раз — нагрянет — и всё сразу снимется хорошо.

— Про политику только не поговорили ещё. Но политика как-то не вяжется с инструментальной музыкой.

— Да нет, нормально. Мне например по всех интересующему вопросу у меня всё просто — если этих девок в храме Христа Спасителя не поразило божественным огнём, тут же, то я вообще не вижу никаких проблем. О чём вообще речь может идти? Бог должен был сразу их убить.

— А как ты относишься к идее предать анафеме девушек?

— я вообще считаю, что то, что они сделали, по всем раскладам тянет на отлучение от церкви, по большому счёту. Никак не на семь лет блин тюрьмы. Тем более кто-нибудь из христиан пытался прийти на концерт Slayer допустим.

—... И устроить там молебен...

— Да нет, просто — прийти на концерт Slayer. Или в конце концов... Если вспомнить Оззи Осборна — когда на концерт приходили христиане... Пытались протестовать ... Они же могли ему нанести моральную травму. Могли! Не, ну понятно, что это политика. Не сказали бы про Путина — ничего бы вообще не было, любому дураку это ясно. А насчёт семи лет — у меня такое ощущение, что им дадут семь лет. Как-то всё так идёт... Или дадут, а потом сразу помилуют. Моё мнение — я вообще не вижу никакой проблемы. Я тут читал недавно книгу про Мартина Лютера. Про него, как только он появился в Германии, в Европе, реально говорили, что его учение это сатанизм, что это отход от веры, что он вообще неправильно молится и наносит душевные травмы католикам. Так что история повторяется. Они отменили иконы, они не одевались, как положено добрым католикам...

— Ну тут в общем-то никакого движения нет, только акция. Оскорбление чувств верующих — это понятно. Но никто не принимает во внимание предыдущие акции Pussy Riot, которые устраивали концерты в метро — могло быть оскорбление чувств пассажиров, акция была в бутике в торговом центре — оскорбление чувств шопперов...

— Да все понимают, что вокруг столько вещей, которые могут оскорбить чувства верующего человека... Вот программа Каникулы в Мексике. Я человек не сильно верующий, но даже меня это оскорбляет. Блин, я включил, посмотрел две минуты, думаю, ребят, ну вы вообще... МTV... Канал MTV — оскорбление всех моих чувств! Плюс НТВ.

— А что за передача?

— Ну типа Дом-2, только в Мексике и на даче Жанны Фриске. Как Дом-2, там все друг друга трахают, бьют по голове и матерятся. Ничего, всё нормально, всё прокатывает. Да ну, детский сад.

— Ну вот в той же Европе. Церкви настолько перестают пользоваться популярностью настолько, что их передают под жильё, под магазины

— ... Под концертные залы.

— И при этом христианская общественность не имеет ничего против. С этой точки зрения получается, что христианство в России живёт.

— Просто христианство в Европе и в России несло немножко разные функции. В Европе они переболели всей этой инквизицией и христиане были прогрессивной частью людей. У нас же в России христианство очень долго было оплотом Чёрной Сотни, Пуришкевич там, и это был оплот наиболее консервативной части общества, чем сейчас и остаётся до сих пор.

— Но при этом если брать Европу южную...

— Южная — это вопрос выживания. У них рядом турки. То есть как только у тебя возникает вопрос выживания, ты сразу вспоминаешь, что ты христианин или мусульманин, например.

— А в России господствующая идеология, что мы окружены врагами со всех сторон...

— Так о чём и речь. Пытаются на это вывести, что только православие нас спасёт. Не думаю, правда, что мы настолько окружены врагами... По крайней мере Грузии дали по жопе тогда... Ну понятно, что тупо по-российски получилось... Я вообще ни разу не против христианства, я напротив...

— Получается, что дело Pussy Riot очень ярко высветило эту проблему, раскололо общество.

— Реально, как ни странно, ничто так не раскололо общество, как именно это дело. Даже выборы. Ну там да, ну посчитаем, не посчитаем, всё равно все понимают, что президентом будет Путин.

— Притом что одна часть общества, типа «просвещённая», считает что нельзя наказывать, типа с накатом на христианство, что, мол, всё это христианство чуть ли не мракобесие, а вторая часть считает, что христианство — это единственное, что у нас осталось и надо наказать. Причём исключительно так. Почему-то нет таких оценок, что нужно наказать, но в тюрьму не сажать.

— Да всё это выглядит, как будто ребёнок разбил чашку и его за это подвесили на крючок за лопатку.

— Русский народ был всегда такой жестокий. Я от многих слышу, что, мол, да, нужно наказать, посадить на семь лет. Я не очень понимаю, откуда это берётся в людях.

— Я только недавно читал про войну 1812 года и там описывается, что всё было не на столько по-партизански, как принято считать. Были стихийные крестьянские отряды самообороны, и описывается, что наши простые русские крестьяне очень любили поубивать пленных французов такими простыми способами, чисто русскими, как сварить в кипятке, закопать в землю живьём. По старой крестьянской жестокости. Типа давайте закопаем его в землю и посмотрим, что получится... Вообще уже какой-то мрачный разговор становится...

— Ну это такая больная проблема, поэтому вполне естественно, что мы её обсуждаем. Естественно, если бы мы обсуждали ситуацию год назад или через год, была бы совсем другая тема.

— На самом деле мы даже в группе у нас мнения не совпадают. Этот вопрос очень дискуссионный. Но к счастью, мы все сходимся, что, по крайней мере, мы не должны приходить к тому, что... к гражданской войне, грубо говоря. А мне кажется, что многие на это рассчитывают. У меня такое ощущение. В Югославии же могли обойтись без гражданской войны. Но не смогли. Но там у них настолько назрело... Это как каток, который разогнали с горы и уже не остановить.

— И в Сирии сейчас то же самое. Они там очень долго жили все вместе без всяких проблем, а сейчас видимо тоже как-то назрело... Хотя там политики много, там даже не Сирия воюет... Но опять же — всё это только наши догадки, а на самом деле никто не знает, что там происходит...

Спасибо, надеюсь, это не последний наш разговор. У вас же альбом должен будет выйти.

— Да, можно будет уже по альбому уже конкретно поговорить, как он будет выстроен. Хотя уже понятно всё. (на самом деле с тех пор концепция изменилась - прим. С.Б.).

осень 2012, Алмаз (AVANT Music)

АВАНТ:

YouTube (подписаться!)
SoundCloud

Список статей